Меня зовут Аглая - Страница 23

Так ничего не решив, мы отправились по домам. Я шла с Антоном и все время оглядывалась. Мне казалось, цыганка крадется за нами по пятам. Только в подъезде я перевела дух.

Дома меня ждала бабушка, которая заехала разогреть мне обед. Папы с мамой не было. Я спросила, что такое порча, прочла, мол, в одной книге. Бабушка начала читать лекцию про дурацкие суеверия, потом сказала, что если человек верит в Бога и не совершает дурных поступков, ему никакая порча не страшна. Потому что порча – это по существу нечистая совесть. Я уже хотела было все рассказать, но тут зазвонил мобильник, и бабушка стала подробно кому-то объяснять, где лежит рукопись, которую следует вернуть автору. Я спросила, не боится ли бабушка, что автор, рукопись которого она отвергла, наведет на нее порчу. Бабушка рассмеялась и сказала, что она этих рукописей отвергает по две в неделю, нынче графоманов развелось множество, и ей предлагали разное, только чтобы напечататься. И в соавторы хотели взять, и гонораром обещали поделиться, и посвящение на книге сделать, но вот порчей никто не грозил, потому что это самое глупое, что можно придумать. Кто нынче в такие вещи верит?

Я рассказала про Машку и самолет. Бабушка сказала, что такие цыганки, как правило, хорошие психологи, они сразу вычленяют из толпы доверчивых людей. Что же касается самолета, то всякое может случиться, и цыганка это хорошо знала. Их предсказания всегда очень расплывчатые, их можно толковать как угодно. Кресло под Машкой могло в самолете сломаться, стюардесса – сок на нее случайно пролить, багаж могли потерять, и она бы наверняка связала это с цыганкой. На свете действительно много загадочного, и люди такие есть, которые будущее каким-то образом предчувствуют, но к цыганке, промышляющей у школы, это не имеет никакого отношения. Она просто рассчитала, что школа приличная, дети наверняка располагают карманными деньгами. А если родители даже в полицию обратятся, никто не поверит детским сказкам. У полиции других дел хватает.

– А вообще ты, Глаша, какая-то странная сегодня, – сказала бабушка. – Давай рассказывай, что случилось. Найдем мы управу на твою цыганку.

И я все выложила. Бабушка задумалась. История ей явно не понравилась, не из-за порчи, конечно, а из-за, как она сказала, явной попытки шантажа.

– Странная она какая-то, эта ваша цыганка. Обычно, если их прогоняют, они ищут другое место. Предпочитают не связываться. Да и не такое уж доходное место ваша школа. У ребят ведь, как правило, больше двухсот-трехсот рублей с собой не бывает. С точки зрения профессиональной цыганки, мелочевка. И смысла никакого ей нет за вашу школу держаться. Тем более завуч ее видела. Что-то здесь нечисто. Разобраться надо, а то так и будете вечно деньги к помойке носить.

И мы с бабушкой кое-что придумали. Родителей пугать не стали, сами решили разобраться. Только Ване пришлось сказать, он нам был нужен для дела.

На следующий день Глеб принялся собирать деньги. Ваня сказал, что подумал за ночь и решил, что спокойнее будет деньги все же отдать. Тем более если добавить еще «б» класс, который тоже в курсе, получится по сто рублей с каждого, не такая уж большая потеря. Если у кого-то нет, он на всякий случай отдает триста. К концу уроков у Глеба образовалась нужная сумма. Он аккуратно завернул деньги в пластиковый пакет и сказал, что завтра утром положит их в мусорку.

Бабушка встречала меня у школы. Я показала ей Глеба, и она проследила за ним до дома. А утром встретила его на машине у подъезда и незаметно поехала следом. Пожилая женщина за рулем, путающаяся в проходных дворах, не привлекла его внимания. Возле мусорки Глеб остановился, медленно огляделся по сторонам и положил в бачок пластиковый пакет. Потом постоял, еще раз огляделся и побежал в школу. Похоже, он очень хотел, чтобы кто-нибудь его увидел.

Бабушка подъехала к помойке и аккуратно извлекла пакет. В машине она его развернула. Там оказалась резаная бумага. Как она и предполагала. О чем бабушка говорила с мамой Глеба, я не знаю. По ее словам, удовольствия этот разговор никому не доставил, но мама Глеба ее хорошо поняла. На следующий день Глеб с распухшим носом раздавал деньги назад. Цыганка не пришла, так он объяснил, не отправлять же деньги на свалку.

Бабушка взяла с меня и Вани страшную клятву никогда не напоминать Глебу об этой истории и никому о ней не рассказывать. Если человек один раз оступился, сказала она, это еще ничего не значит. Главное, чтобы был хороший урок на всю жизнь. Живет их семья нормально, сказала она, вроде все есть, но деньги считают. А мальчишке мобильник крутой хотелось, вот и не устоял перед искушением. А тут еще на ОБЖ рассказали, как мошенники легко на глупости деньги зарабатывают. Решил попробовать. Но эта история, похоже, навсегда отбила охоту к таким вещам. А на следующий год, как постарше станет, поможем летом с подработкой. Если уж очень хочется того, что родители не считают необходимым.

Но на этом история с цыганкой не закончилась. Как-то мы с мамой шли к бабушке и наткнулись в подъезде на женщину. У нее были светлые волосы, короткая стрижка, длинные серьги и несколько тоненьких браслетов на одной руке. Но главное – глаза! Черные и какие-то неприятные, подчиняющие себе глаза. Так это же наша цыганка, вдруг осенило меня. Только с другой прической и в брючном костюме, безо всяких там длинных юбок. Она звонила в двери квартир и что-то предлагала. Я спросила у бабушки, не заходил ли к ней сейчас кто-нибудь.

– Девушка какая-то заходила, – сказала бабушка. – Только я ее не впустила. Новейший медицинский прибор предлагала. От всех болезней. Сразу видно, аферистка. Сейчас много таких ходит, деньги у стариков вымогают. А те доверчивые, думают, раз к ним пришли, значит, заботятся о них, хотят помочь. В квартиру приглашают, деньги достают. Тем только того и надо.